Лжец Барсуков.
Накануне 23 февраля Максимов оставил старшим в экипаже своего замполита Барсукова и приказал ему ночью проверить дежурную службу на подводной лодке. Старпом за последние дни устал, давно не был дома, Максимов отпустил его отдохнуть до 24 февраля. Сам же убыл на «коломбине» в посёлок Тихоокеанский, где жила его семья. «Коломбинами» называли в соединении грузовые машины, которые были приспособлены для перевозки людей, машины ходили два раза в сутки утром и вечером. 23 февраля утром Максимов приехал на завод. Экипаж был построен на пирсе: в строю стояли Барсуков, офицеры, мичманы и матросы.
Строем никто не командовал, Чем ближе Максимов подходил к строю, тем отчётливее видел – никто не собирался дать команду «смирно» и подойти к нему с рапортом. Барсуков в строю изображал бравого солдата Швейка. Командир на ходу решил сделать вид как-будто так и надо, с невозмутимым видом подошёл к строю и поздоровался. В ответ было нестройное:
«Здравия желаем, товарищ капитан 2 ранга», Максимов поздравил экипаж с праздником. Ещё более нестройно раздалось: «Ура! Ура! Ура!» Максимов отпустил экипаж на плавбазу, к нему подошел Барсуков и панибратски сказал: «У нас всё в порядке». Командир спросил его: «Вы подводную лодку проверяли?» Тот ответил: «Да. Всё в порядке». После этого замполит ушел на плавбазу. Максимов спустился в центральный пост подводной лодки и спросил дежурного офицера: «Кто ночью проверял корабль?» Дежурный стал перечислять: «Дежурный по соединению, проверяющий из штаба, дежурный по живучести». Командир спросил: «А кто-нибудь из командования подводной лодки проверял?» Дежурный ответил: «Нет, никого не было, Барсуков всю ночь был на плавбазе, к нам не приходил». Максимов взял журнал вахтенного центрального поста, куда заносятся все происходящие на подводной лодке события, и стал читать. Записи о проверке подводной лодки замполитом Барсуковым не было. Командир поднялся наверх и медленно пошёл на плавбазу, он шёл и думал: «Зачем он наврал мне? Неужели он считает меня таким дураком; простофилей, от которого можно всё скрыть, которого можно элементарно обмануть, с которым как угодно можно обойтись? Почему он начинает службу со мной с таких шагов? Очень уверен в себе или просто глуп? Или это проба сил? Что получится или как командир будет себя вести после этого? Странная позиция. А более точно – это позиция интригана». В своей последней мысли Максимов был очень близок к истине. Так рассуждая с самим собой, он дошел до плавбазы. Командир пригласил в свою каюту Барсукова и сразу ему сказал: «Виктор Павлович, а вы ведь не были ночью на подводной лодке и её не проверяли». Тот покраснел и быстро ответил: «Нет, я был». Максимов перебил его: «Лучше не продолжайте, вам самому будет потом стыдно. Я был на лодке, говорил с дежурным, смотрел журнал вахтенного центрального поста. Вы не были на лодке. И давайте так – забудем этот случай. Между нами никогда не должно быть вранья». Барсуков надулся и молчал, ещё более наливаясь краской. Максимов продолжил: «Я должен доверять замполиту, старпому, офицерам. Если не будет доверия – не будет службы, без доверия не возможно плавать на подводной лодке. Это так очевидно и ясно! Теперь о случае, который произошёл утром на построении. Вы сами могли меня встретить перед строем, Но, очевидно, вы считаете это унизительным для себя. Но как оставшийся старшим на экипаже вы были обязаны поручить это сделать любому командиру боевой части. Но вы и этого не сделали, поставив меня в дурацкое положение. Давайте и это забудем. Продолжим с чистого листа». Барсуков ничего не ответил. Командир и не старался добиться каких-либо заверений и сразу же отпустил его.
По материалам